«Перед операцией медбрат спросил, сделает ли он меня счастливее, если накроет меня подогреваемым одеялом?»

Юля Красикова, Киль, Германия

Здравствуйте, я - Юлия, в девичестве - Валиуллина, в замужестве - Красикова. Я родилась и выросла в Красноярске, а мой муж, Александр Красиков - в Березовке. Мы оба росли без отцов, из однополых семей - нас воспитывали мамы и бабушки.

В этом интервью я хочу рассказать вам, что в жизни многое возможно, что трудности преодолимы, когда у вас командная работа, что жить легко, если уважать и любить друг друга, и что очень-очень важно чувствовать себя нужным не только в кругу семьи, на бытовом, а на всех уровнях жизни. 

Красноярск

Мое детство было сложным. После гибели отца мама начала выпивать, и наша жизнь была настолько тяжелой, что ничего хорошего мне не пророчили. Но в критические моменты мама брала себя в руки, кодировалась и давала мне верный курс. Образование в нашей семье считалось важным, как воздух. Я не могла представить, что можно не получить высшего образования или не поступить на “бюджет”. Дело в том, что по обеим линиям в моей семье (материнской и отцовской) “вышка” была у родителей и дедов. Прабабушки и прадедушки тоже были грамотными и заканчивали то, что могли на то время. 

После школы я поступила в “Аэрокос”, на бакалавриат Системного анализа, но учиться было очень сложно, а прикладных перспектив по специальности в Красноярске не было, только наука. Для науки у меня не было желания и талантов. Я взяла, заверенную в деканате, копию зачетки и пошла по вузам спрашивать, куда возьмут. Меня взяли в “Политех” за что я не перестану пожизненно благодарить Быкову Валентину Борисовну, Середкина Вениамина Георгиевича, Покидышеву Людмилу Ивановну, моего научного руководителя - Дмитрия Александровича Кузьмина и всех-всех-всех за то что поверили в меня, дали шанс и такую нужную специальность. Дипломы до сих пор работают на меня: я получила степени бакалавра и магистра в Информационных технологиях, а также, между этим, закончила год на инженера компьютерных сетей. До последнего года я работала по специальности и останавливаться не собираюсь. Я - DevOps с уже международным стажем и работаю с автоматизацией процессов сборки кода и с облачной инфраструктурой.

В Красноярске я неплохо зарабатывала и имела хорошие перспективы. Я работала научным сотрудником в родном СФУ ИКИТ на суперкомпьютере, потом проектировала линии связи, а на последнем официальном месте работы мы ставили по краю счетчики электроэнергии, передающие показания по силовой линии связи. Но в жизнь вмешалась политика и сперва зарплата уменьшилась в два раза, после присоединения Крыма, а потом изменения в краевых властях повлекли ликвидацию компании. С тех пор работу стало найти сложно, особенно тяжело было найти на прежнюю зарплату. Максимум, который мне предлагали на 2016-2017 годы. - 15 тысяч Хватило бы ровно на аренду “однушки”.

И на каждом собеседовании одни и те же вопросы: сколько лет, замужем, когда планирую в декрет. К слову, в Европе такие вопросы на собеседованиях практически запрещены, спрашивают только про семейное положение и то редко.

Благодаря опыту работы в “Телекоме”, через отечественный хедхантер, на меня вышел бельгийский заказчик, с ними я проектировала базовые станции сотовой связи в Германии. Платили в евро и это стало большой мотивацией.

Мужа на работу брали охотнее и так удачно сложилось, что именно в Красноярске Саша получил первый опыт работы ДевОпсом - разрабатывал инфраструктуру для клиентов стартапа.

Гуанчжоу, Китай

Первое иностранное место работы нашли на том же “хх.ру”. Заняли у Сашиной мамы тысячу евро, и поехали под девизом “а что дома-то сидеть?!”. Получилось довольно тяжело. Компания, куда ехали - российская, с офисом в Китае. Подавались оба, но взяли того, кто мужчина. На берегу обещали трудоустройство “по-белому”, оплачивать аренду жилья и помощь в поиске квартиры. На месте мы получили типовую ловушку, когда компания дает займ на покрытие необходимых затрат, а ты его отрабатываешь минимум год. Плюс, новые коллеги подливали масла в огонь рассказами, как мы сейчас придем в квартиру, а китайцы наши вещи украли, замки в дверях сменили и мы ничего не докажем.
Вот именно тут началась наша по-настоящему командная работа. Саша переживал, что привез нас непонятно куда, а я пыталась организовать быт в стране, где есть всё, но мы можем объясняться только на пальцах. Разругаться было очень легко, но мы нашли выход и каждый день, перед сном рассказывали друг другу, что было сегодня хорошего, любую мелочь: если вкусно поел, если видел кота или не натерла обувь. Сейчас, конечно смешно это вспоминать.

Гуанчжоу, фото из личного архива Юлии Красиковой

В Китае мы прожили четыре месяца. Практически сразу определили, что это не та страна, где бы хотелось себя обнаружить через десять лет. Я подавалась в крупные компании типа Huawei, но безуспешно. Очень большая конкуренция и рынок труда практически закрыт для иностранцев. Вариантов работы даже для Саши не было, на текущем месте это знали и пользовались: отношение к работникам было несправедливым и очень неприятным.
Я уже не помню, что именно произошло, но тот случай меня очень разозлил и я обновила наши страницы на LinkedIn и составила резюме на английском на “хх.ру”. Составляла, как могла, английский был очень слабый, Саша проверял. За первую же неделю, на Сашу пришло пять откликов. Из тех, кому подошли, выбрали Латвию.

Рига, Латвия

В Латвию мы переехали только спустя четыре месяца - долго делались документы.
И здесь один из тех случаев, когда на тебя работает диплом. Специалисты в области Информационных Технологий в Европе считаются “высококвалифицированными”. Если просто есть опыт работы, переезжаешь по рабочей визе, если по специальности диплом - по блюкарт. У блюкарты больше преимуществ.

Рига - прекрасный город. В Риге пахнет печным отоплением, дизелем и духами. Риге больше восьмисот лет, сохранился старый центр и практически везде можно было по-русски. Очень удобно. Но ко всему этому, Латвия не сходила с экранов российского телевидения, как страна с самым большим уровнем русофобии в Европе. За четыре года в Латвии, я русофобии не видела ни разу, зато приобрела много друзей из разных стран и из самой Латвии, конечно.

Юлия и Александр в аэропорту Риги. Фото из личного архива Юлии Красиковой 

Некоторые считают нежелание говорить по-русски - русофобией. Лично у меня на это другое мнение. Во-первых, странно требовать, чтобы с тобой говорили по-русски в другой стране, даже если язык там распространен, логичнее просить. Когда я спрашивала, можно ли по-русски, отказывали редко. Во-вторых, пожалуйста, помните, что русский - один из сложнейших языков, и людям часто сложно подставить нужное окончание или вспомнить слово. Никто не любит выглядеть по-дурацки, и часто это основная причина, почему молодые латыши предпочтут английский - он проще.

Мы прожили в Латвии почти четыре года, оба работали. Саша уехал по работе на полгода раньше меня, я осталась лечить онкологию.  На работу меня взяли на полгода позже Саши, в эту же компанию - крупный международный консалтинг. Мне пришлось брать репетитора, чтобы улучшить английский, и я учу язык по сей день. В работе приходилось трудно, но Саша помогал советом и похвалой. Ему приятно, что жена с ним на одной волне. Так как мы работаем фактически на одинаковых должностях, часто обсуждали технические решения, спорили или делились опытом друг с другом. У Саши опыта, конечно, больше.

Рига. Фото из личного архива Юлии Красиковой

Культурно мы влились легко. После шумного Китая, конечно, Латвия показалась сонной страной, но русскоговорящим в Риге жить комфортно. Я знаю множество историй, когда семья остается в Риге, берут ипотеку, чтобы дети закончили сад и школу. Зарплаты в Латвии разные, но в ИТ - достойные. В странах Балтии низкие подоходные налоги, если сравнивать с прогрессивной налоговой ставкой в западной Европе. Это позволяло зарабатывать больше, при меньших тратах на быт. Но сейчас, конечно, многое изменилось.

Говорят, в Латвии сложно влиться в компанию к местным, и это отчасти правда. В Риге очень большая “текучка” среди приезжих - мало кто отказывается от предложения о работе в других странах. Мне повезло, я нашла подруг, коренных латышек. Мы встретились на работе и сейчас они приезжают ко мне в гости в Германию, а я планирую летом приехать в Ригу снова.

Латвия - страна с самыми красивыми морскими пляжами, которые я видела. Обязательно прокатитесь по побережью, когда будет возможность.

Онкология

В марте 2021 года у меня нашли рак груди. За первые несколько месяцев, поставленный диагноз изменился от второй до четвертой стадии с метастазами в поясничных позвонках. Возможно, врачи так пытались меня оградить от плохих новостей. 

Решение лечить онкологию не в России пришло не сразу, долго взвешивали и думали. Огромная поддержка тогда была от друзей из Красноярска! Подруга была на связи круглые сутки, ждала снимков больше моего и тут же отправляла знакомым онкологам. Одноклассницы чуть не организовали сбор средств, бывшие коллеги тоже писали, что готовы перевести на лечение, если надо. Родственники, конечно, были с нами на постоянной связи.

Самое сложное было сказать маме, мы плакали вместе на видеозвонке. Сашиной маме тоже боялись сказать, особенно потому, что она в борьбе со своей онкологией на два года дольше моего.

Очень показательным был случай колоссальной помощи от практически незнакомого человека, теперь уже друга. Дело в том, что как налоговый резидент, я имела право встать на учет и получать медицинскую помощь наравне с гражданами Латвии, но я почему-то этого не делала. Не знаю, почему и чем я думала, хватало страховки от работодателя. Когда обнаружилась онкология, страховой резерв исчерпал себя на первых же скринингах. Я, конечно, подала заявление в министерство здравоохранения, чтобы встать на нужный учет, но это требовало времени. У нас были накопления пока начать химиотерапию за свой счет, но этого делать не пришлось. Шефство надо мной взяла пара, муж и жена, оба латыши, мы познакомились на скальной стенке и виделись в туристическом клубе. Они проверили, подала ли я заявление, и даже звонили в министерство, чтобы ускорить процесс рассмотрения заявки. Теперь мы дружим семьями, хотя до болезни особенно не общались.

Юлия после курса «красной» химиотерапии. Фото из личного архива Юлии Красиковой

И еще, хочется отметить, что всегда абсолютно все врачи и медсестры в онкологиии переходили со мной на русский, терпеливо объясняли и отправляли на лечение по “зеленому коридору”. И на каждом звонке, после слов “мне надо записаться на обследование, у меня онкология”, я слышала “сочувствую вам” или “мне очень жаль”.

Мой диагноз совпал с ковидной "оттепелью" на рынке труда. Саше предложили работу. Наш интерес был дважды шкурный: интересная работа - для него и страна с сильнейшей системой здравоохранения - для меня. Но в Германии очень долгий испытательный срок - полгода, и у меня счет шел на дни, опухоль агрессивная, надо было срочно начинать химию, поэтому пришлось разлучиться.

Тут мне снова повезло: коллега с работы, украинец, узнал о моей болезни и буквально не дал возможности отказаться. После отъезда Саши, он отпрашивался с работы, чтобы отвезти меня на химиотерапию, прождать несколько часов в машине и увезти обратно. Он даже сбрил волосы вместе со мной и Сашей, в такой сложный для меня момент.

Юлия и Александр Красиковы и тот самый коллега Юлии с работы. Фото из личного архива Юлии Красиковой

Сейчас я живу и лечусь в Германии

И отношение тут еще более нежное. К примеру, когда меня просят правильно встать или лечь во время скрининга, всегда хвалят. Перед операцией медбрат спросил, сделает ли он меня счастливее, если накроет меня подогреваемым одеялом? Врачи очень часто предлагают лечение с учетом сохранения “качества уровня жизни”. Когда пришло время проходить облучение, вместо 16 раз мне рекомендовали сделать 29, но с меньшей дозой радиации, потому что легче переносится и почти нет ожогов.

Я писала об этом в своих социальных сетях, но не перестаю удивляться, что в больничном меню 24 блюда на обед, восемь из которых вегетарианские. Казалось бы, мелочи, но на этом строится внутреннее ощущение, что ты не безразличен, что о тебе действительно думают. Это помогает не падать духом.

Я совсем мало пишу про город, в котором живу, потому что фокус моего внимания пока направлен внутрь. Мы живем на Балтийском море, в Киле, региональном центре земли Шлезвиг-Гольштейн. Город небольшой, 250 тысяч население, по ритму жизни сравним, наверное, с Абаканом. Раз в год, в последнюю неделю июня, в Киль приезжает от 2 до 6 миллионов туристов. Это мероприятие называется Кильская неделя и оно чрезвычайно популярно.

В отличие от Риги, в Киле нет старого центра. В конце Второй Мировой Войны, войска союзников бомбили север Германии фосфорными бомбами, горел даже камень. Здесь до сих пор, перед новым строительством, работают саперы, а в лесопарке, возле нашего дома, видно кратеры.

24 февраля

Новости о спецоперации я получила в ковидном изоляторе, куда попала из хирургии по онко. Я не сразу поняла, в чем дело, и почему подруга пишет в сторис, что люди плачут в кафе. Я не могла есть и спать, послеоперационная рана никак не заживала и сочилась.
Два дня я читала новости и металась по палате. На третий день попросила снотворных и только так смогла заснуть и пошла на поправку.

Больница, Германия. Фото из личного архива Юлии Красиковой

Я не понимаю, о какой массовой русофобии идет речь с российских телеэкранов. Мой пример, конечно, частный, но я постоянно общаюсь с людьми вокруг: хожу, звоню и пишу письма. То, что я русская - не скрыть. Я разговариваю с мужем и мамой на русском, посреди улицы, я даже по-английски говорю со “стронг рашн аксент”.

Если нужен пример более общий, в Кильском университете, после начала специальной военной операции, студентам из России и Украины начали выдавать отдельную стипендию, чтобы они могли продолжать учиться.

Люди вокруг, конечно, возмущены, но я не сталкивалась с ненавистью или грубостью. Меня часто спрашивают, как поживают родители в России, очень сочувствуют, что мы сейчас не имеем возможности приехать.

Последний раз дома мы были летом 2019 года. Когда прилетим снова - не знаю. Я в ужасе от того, что происходит. В качестве эпилога скажу, что мое мнение на многие вещи действительно изменилось, с тех пор, как я переехала - я будто переобулась в удобное. Хотела ли бы я вернуться домой - да, я с радостью вернусь в Россию будущего. Спасибо, что дочитали до конца.